Алла Мирон
Роль этнической среды в воспитании подрастающего поколения
▼ Скачать + Заказать документы
Мирон А. А воспитатель
МБДОУ «Варьеганский ДСКВ «Олененок»
Роль этнической среды в воспитании подрастающего поколения
Предавать забвению традиции предков - преступление.
Ю. Шесталов
Детская этническая среда всегда являлась мощным фактором воспитания, самовоспитания и взаимного воспитания подрастающего поколения. У детей есть взгляды на родителей и близких, на сверстников, есть присущий им мир, в котором ребенок не только объект, но и субъект воспитания, как воспитатель и как воспитуемый.
Публикация «Роль этнической среды в воспитании подрастающего поколения» размещена в разделах
В детской среде используются оригинальные меры педагогического воздействия, своеобразные средства умственного развития, методы стимулирования творческой активности и самодеятельности.
По всей вероятности, в результате подражания детей взрослым в их среде в своеобразном преломлении отражаются многие методы воспитания и обучения, известные их родителям.
Например, у ханты и ненцев подросшие мальчики становятся «охотниками», которым подражают младшие, а девочки сразу входят в роль «матерей»; детская среда самобытна, и детская жизнь в известной степени обособляется от жизни взрослых.
Мы говорим о детском труде, о детском здоровье, о детском уме, о детских эстетических представлениях и даже о моральном кодексе детей. Народными педагогами это не только признавалось, но и определенным образом поддерживалось.
У народов Севера практиковалось, например, строительство особого молодежного чума, в котором собиралась как молодежь, так и дети для совместных полезных занятий и развлечений. Описывая такой чум, исследователи отмечали: «Не только зрелый возраст, но и юность, и детство имеют собственную ценность, и не могут быть рассматриваемы только как переходы и мосты».
Относительная самостоятельность детской среды проявляется в возникновении чисто детских трудовых «артелей», игровых компаний и даже певческих групп, что наблюдается у хантов и манси, как, впрочем, и у других народов Севера.
В приречных стойбищах нередко можно было наблюдать, как возникали детские «рыбачьи артели», причем очень часто состав подобных артелей оставался неизменным, по меньшей мере, в течение лета. Обязанности в подобной «артели» четко распределялись без всякого вмешательства со стороны взрослых: одни загоняют рыбу, другие удят, третьи собирают рыбу. При ловле рыбы сетью, обычно мальчик помладше караулил наловленную рыбу, а остальные попеременно тянули сеть; не входящие в артель также не оставались без дела: или загоняли рыбу, поднимаясь против течения к сети, или помогали вытаскивать сеть на берег, или собирали рыбу. Добычу дети делили поровну, если учесть, что одинаковая со всеми доля доставалась и владельцу сети, хотя и не принимавшему участия в ловле рыбы. Это было общепринято в народной среде и не требовало особого предварительного согласования. Руководителем детской «рыбной артели» формально оказывался владелец сети, а в действительности же мог быть любой, кто отличался большими умениями в рыбной ловле.
Нередко рыболовство совершалось параллельно с пастьбой оленей: вечером и рано утром дети ловили рыбу, а ночью караулили оленей и варили уху. Порою и во время пастьбы оленей днем меньшая часть артели караулила их, а большая - ловила рыбу. Дети могли входить в одну «оленеводческую» артель и в то же время находиться в разных «рыболовецких» артелях. Пасти оленей удобнее было большими группами: дети караулили оленей по очереди, а в свободное время занимались более интересными делами. Вто же время рыбу ловить большими группами было неудобно, и «артели» создавались в зависимости от того, сколько было рыболовных снастей.
Детские игровые компании обычно объединяли детей примерно одного возраста из близлежащих чумов или стойбища. Состав их также был относительно постоянен. Правда, из-за того, что зимние игры и забавы заметно отличаются от летних, то и состав игровых компаний мог несколько варьироваться в зависимости от времени года. Обычно в летних играх участников было больше, чем в зимних. Любопытной особенностью детских игр - как и зимних, так и летних - является покровительственное отношение старших к младшим. У северных народов наблюдается особенное любовное отношение старших к младшим.
В певческие группы обычно входили те же дети, которые составляли одну игровую компанию, с той лишь разницей, что в них вовлекались девочки и мальчики. Дети проявляли большую изобретательность в придумывании плясовых мелодий, сами делали многие примитивные музыкальные инструменты, упрощали национальные инструменты, распространенные среди взрослых. Надо сказать, что у северных народов было огромное многообразие музыкальных инструментов, которые не только мастерились детьми, но нередко усовершенствовались или даже изобретались ими. Особенно интересными были инструменты, делаемые из «подножного материала» : стебли трав, береста, рога, дерево, глина и т. п.
В процессе труда, игр, песен и плясок дети входили в определенные взаимоотношения друг с другом. Игры проходили при соблюдении уговора или правил, а это и есть одно из проявлений того самого традиционного «морального кодекса», который передавался из поколения в поколение, порою даже минуя взрослых. Чрезвычайно ценно, что во время игр среди хантыйских детей не возникало драк на почве соревнования и конкуренции.
Труд и игры детей расширяют их представления об окружающем мире, у них наблюдаются даже попытки самостоятельно классифицировать наблюдаемых птиц, насекомых, растений и т. п. Эти знания, получаемые детьми эмпирическим путем, специфичны, они не всегда полностью совпадают с представлениями взрослых, т. е. дети даже в этом проявляют относительную самостоятельность.
Независимость детей в суждениях от взрослых наблюдается не только в прошлом, но и в настоящее время.
У детей Севера есть свои самобытные музыкальные инструменты (дудочки, свистульки и т. п.); скульптурные изображения (деревянные куклы, макеты животных и пр., песни и даже сказки. Дети любят поговорить, охотно сообщают друг другу услышанные прибаутки, рассказы песни, сказки. Уже приемы рассказывания четырех-пятилетних детей характеризуются строгим соблюдением сказочной обрядности, стремление к точной передаче диалогов, проявлением интереса к отдельным конкретным, индивидуальным подробностям. Композиция детского рассказа на Севере обычно существенно отличается от рассказа взрослого: часто отсутствует вступление, рассказ сжат и схематичен, композиционная схема характеризуется известной обнаженностью.
Дети в соответствии со своими представлениями об окружающей действительности по-своему «редактируют» сказки взрослых, или точнее, адаптируют их, если записать одну и ту же сказку у шестилетнего, двенадцатилетнего, восемнадцатилетнего и шестидесятилетнего, записи будут резко отличаться друг от друга, причем отличия будут определяться не только и не столько индивидуальными, сколько возрастными особенностями рассказчиков. Знаменательно, что наиболее интересными всегда оказывались тексты двенадцатилетних: они эмоциональнее, динамичнее, воинственнее, и что тут скрывать, агрессивнее.
Примечательна эволюция старинных традиций и приспособления их к современным условиям на примере заучивания детьми наизусть биографий известных представителей из среды своего народа.
В чуме нередко можно услышать из уст мальчика или девочки биографию хантыйского поэта Ю. Вэллы. Биография сопровождается декламацией проникновенно ласковых строк поэта в духе древних песен-причитаний.
Пела игла.
Серебристою нитью блистая.
Тонкие руки.
Стелились и прыгали ввысь.
Традиционной формой изложения биографии того или иного человека была «Песня судьбы», сочиненная им самим. Это лишь один из жанров, так называемых, бытовых или индивидуальных песен, мужских и женских. Среди них были и лирические, и эпические, и средние между этими категориями. В них нередко видится пространное описание какого-либо события. У хантов принято было петь на пиршестве после приезда песню собственного сочинения по поводу поездки. Слагались также похвальные песни, песни жалобы, любовные, социально-конфликтные, песни, посвященные ребенку или животному.
Пожалуй, лучшими из песен были посвященные детям. Важнейшей функцией индивидуальной песни было сохранение имени автора - так в древних обществах подчеркивалась ценность, незаменимость индивида. Песни имели стабильный текст, который выучивался другими исполнителями. Существовали и песенные импровизации, хотя ими не ограничивается песенный фольклор хантов. Песенный жанр довольно гибок и открыт новой тематике. В недавних песнях слышится тревога за будущее народа, а поскольку они распространены в детской и молодежной среде, то это чувство передается подрастающему поколению.
У детей есть свои речевые обороты и выражения. Во многих игровых прелюдиях и речитативах сохранились слова, непонятные взрослым. Порою, дети переделывают на свой лад даже загадки, заменяя общепринятые слова своими. Многие непонятные слова, содержащиеся в загадках, - это или детские слова, переставшие быть понятными, или же слова праязыка, смысл которых утрачен. Во всяком случае, в детском языке прослеживается сохранение следов детского этноса. Сказывается, конечно, и взаимовлияние соседей. В детских выражениях чрезвычайно много любопытного и труднообъяснимого. Так или иначе, детская среда и в играх, и в языке, и в песнях, и даже в считалках сохранила, по-видимому, многое из того, что имело место в эпоху, именуемую детством человечества. Вероятно, здесь могло сохраниться и древнее этническое, и древнее общечеловеческое.
В произведениях фольклора ненцев, хантов и этнографических документах с осуждением говорится о тех, кто не дорожит родственными отношениями, разрушает связи между родными братьями и сестрами. Но в то же время не зафиксировано ни одного случая нарушения священного союза дружбы - побратимства, которое, по всей вероятности, ценилось даже выше, чем кровное родство. Это свидетельствует о том, что уже у подростков проявляется вполне зрелый подход к общепринятым моральным нормам, и, прежде всего - к традициям преданности в дружбе. В этом, в свою очередь, проявлялась эффективность педагогической роли самой детской среды,
всемерно поддерживающей и развивавшей добрые обычаи народа, известные испокон веков. Такая поддержка обычаев была неписаным законом, требованием детского «морального кодекса».
В своей среде дети самостоятельны, вполне проявляют себя как субъекты воспитания, выступая объектно - воспитанниками и воспитателями - во взаимном воспитании, а субъектно - в самовоспитании.
Список используемой литературы
1. Сподина В. И. «Методическое пособие по этнографии коренных народов Западной Сибири» - Москва «Диамант-1» 1995г.
2. Шесталов Ю. Ханты, манси - кто мы? - издательство «Стерх»,1993г.
3. Еремей Айпин Клюквинка и травяная косичка - Москва издательство «Икар»1997г.
4. М. Вагатова «Маленький тундровый человек» - Тюмень, издательство «СофтДизайн», 1996г.
5. Ю. Вэлла «Триптихи» - Ханты-Мансийск «Полиграфист», 2001г.
