Ирина Климина
На самарских водных просторах (или «История об озере, лилии и художнике»)
Всем здравствуйте! Сегодня я вам хочу рассказать об одном маленьком путешествии, которое произошло в один из выходных дней. Наш город Самара стоит на Волге, и, наверное, отсюда удивительная любовь его жителей к воде и всему тому, что с ней связано. Мы проплыли Волгу практически всю: вниз до Астрахани и вверх, почти до её основания, даже освоили Волго-Балтийский путь дойдя по воде до С. Петербурга…
Публикация «На самарских водных просторах (или „История об озере, лилии и художнике“)» размещена в разделах
Итак, история, приключившаяся с нами на самарских волжских просторах… А назовём мы её «Об озере, лилии и художнике»…
В один из выходных мы решили прогуляться по Волге (это наше хобби), поплавать, полюбоваться природными красотами, в общем отдохнуть. И вот уже Самара осталась на берегу, а мы отправились «бороздить» просторы Волги, любуясь городом, облаками и водой… Каждая подобная «вылазка» всегда приносить радость – радость красоты, радость отдыха, радость открытий. Вот и сегодня мы надеялись, в это раннее-раннее утро нам обязательно повезёт…
Наша Самара.
Волжские берега.
Солнце, прозрачные брызги, россыпью разлетающиеся по обе стороны борта, радовали и предвещали что-то хорошее впереди. И вот вдруг перед нами оказалась небольшая протока, очень узкая, но заманчиво манящая туда, вперёд, навстречу неизведанному. Рискнём, решили мы, приглушив мотор. Эхолот показывавший глубину дна 4 метра, стал быстро щёлкать цифрами, которые стремительно уменьшаясь, подходили к критической отметке 70 см. Шли на самом медленном ходу по извилистой водной дорожке. Протока была в некоторых местах очень узка, рукою можно было достать до травы.
Уже начали сомневаться, не зря ли мы заплыли в эту неизвестную нам протоку. Что там впереди? А может быть, она ведёт в тупик? Но человек так устроен, что его манит всё таинственное и неизведанное, и азарт первооткрывателя, объединённый с окружавшей нас красотой, перекрыл все остальные чувства… Вдруг за поворотом предстал рыбак - откуда он здесь? Лодки рядом не было. На приветствие он ответил кивком головы, внимательно разглядывая нас. Кстати, когда плыли назад, его не оказалось, а может быть, мы прошли другой протокой?.
Вдоль берегов было много павших деревьев, корней, которые причудливо выглядывали из воды.
Перед нами открывались всё новые и новые протоки, мы шли по наитию, «не зная пути, не ведая цели». И вот перед нами, как в сказке оказался ОН! Смотрите сами!
Да, это была подсказка – следуйте сюда! Повернув на «указующий перст», мы вплыли в небольшое по объему, но удивительно правильное по форме – круглое озеро, которое было всё заросшее прекрасными белыми лилиями! «Вот это да!» - воскликнули мы все. Перед нами была такая удивительная красота, которая так тихо и, в то же время, ярко показывала нам себя, приглашая полюбоваться всем этим чудом природы близко и доверительно. Мы плыли очень тихо, стараясь не задеть это цветочное великолепие.
Проплыв поперёк по озеру мы сделали маленькую «вылазку», чтобы фотообследовать берега этого таинственного озера.
Увиденное здесь, достойно кисти художника: деревья, травы, грибы, цветы, ягоды – всё говорило о том, что нам «открылся» один из маленьких уголков природы, который редко беспокоит человек своим присутствием. А запахи растений. Ничего не хотелось трогать, только любоваться, наслаждаться и вдыхать…
Не устояли лишь перед маслятами – собрали горсточку…
Это озеро мы окрестили Лилейным, и теперь у нас есть маленькая тайна, которая случайно открылась нам…
По заводям, где от жары и света
У камышей кружится голова,
Кувшинки расцветают каждым летом.
Они зовутся одолень-трава.
Е. Стюарт
Немного о самой лилии
Кувшинка белая, или водяная лилия, или нимфея белая (Nymphaea alba). Её часто называют «царицей вод» и «северным лотосом».
Белая нимфея под именем «лебединый цветок» была предметом обожания у германских племён, а стилизованные изображения кувшинки присутствовали на их штандартах и гербах.
Одно из имён белой лилии - «Одолень-трава» (в других славянских языках так называли валериану за её замечательные целебные и магические качества). Считалось, что одолень-трава помогала в путешествии, поэтому высушенные части растения прятали на груди, отправляясь в путь.
"Одолень-трава! Одолей ты злых людей: лихо бы про нас не думали, скверного не мыслили. Отгони ты чародея, ябедника. Одолень-трава! Одолей мне горы высокие, долы низкие, озёра синие, берега крутые, леса тёмные, пеньки и колоды… Спрячу я тебя, одолень-трава, у ретивого сердца, во всём пути и во всей дороженьке" (из заговора на дальнюю дорогу).
В старинном травнике читаем: «Одолень растет при реках, ростом с локоть, цвет рудожелт, листочки белые. И та трава добра, коли человека окормит и, дав ту траву, скоро пойдет низом и верхом. И корень травы добр от зубной болезни, и пастуху, чтобы стадо не расходилось, или кто тебя любить не станет и хочешь его присушить — дай ясти корень».
Цветки кувшинки раскрываются около 7 часов утра и закрываются вечером к 18 часам. Это точное время пробуждения и засыпания цветков позволило Линнею включить нимфею в список «растения-цветочные часы». Именно Карл Линней дал кувшинкам родовое название в честь мифологических нимф. И в славянской среде цветок кувшинки также устойчиво связывался с местными нимфами - русалками.
Родовое название образовано от латинского прилагательного nymphaios (населенный нимфами или посвященный нимфам). Нимфами называли женские божества, олицетворяющие элементы природы. Каждая река, ручей, долина, гора, дерево имели свою нимфу, которые соответственно назывались нереидами, наядами, ореадами, дриадами. В мифах нимфы ведут беззаботную жизнь, принимают участие в пирах богов на Олимпе, любят, ревнуют и страдают. По одному из преданий, в кувшинку превратилась юная красавица Нимфея. Ночью она спала на мягком дне лесного озера, а утром поднималась на поверхность, где умывалась розовой зарей. Обычно людей, подходивших к озеру, она увлекала на дно, где они погибали. Но однажды к озеру подошел юноша. Был он красив, строен и мужествен. Как только наклонился он к поверхности озера, увидела его нимфа и полюбила. Но молодой человек вскоре ушел. То ли не понравилась ему водяная красавица, то ли любил он другую. А Нимфея осталась на поверхности воды и ждала его до тех пор, пока не превратилась в белоснежный прекрасный цветок.
У большинства народов кувшинка была ритуальным растением. В Древнем Египте на фараонов во время восхождения на престол возлагали венок из водяных лилий как символ их божественного происхождения.
В Древней Греции кувшинка считалась символом красоты и красноречия. Молодые девушки плели из кувшинок венки и украшали им невест.
У североамериканских индейцев существовала легенда о том, что прекрасные цветы появились от искр, упавших в воду от распавшихся двух звезд на небе, в которые попала стрела великого индейского вождя.
Рвать прекрасные цветки кувшинки белой - занятие не только преступное, но и бессмысленное: увядает сорванная кувшинка немедленно.
Есть и печальные мифы, связанные с этим удивительным цветком…
И ещё один необычный факт из истории белой лилии, назовём его «Лилия и художник…»
Период цветения кувшинок очень красивое и завораживающее зрелище. Известный художник импрессионист Клод Моне увлекался разведением цветов. В 1883 г. он поселился в небольшой деревушке Живерни недалеко от Парижа и создал там свои удивительные сады - «Нормандскии» и «Водяной в японском стиле». В своих садах Моне любил проводить время часами. Именно там он написал знаменитую серию картин (около 50) с водяными лилиями (кувшинками). Эти растения стали последней и самой продолжительной «цветочной любовью» выдающегося художника. В 1916 г., когда ему было уже 76 лет, справа от главного дома он построил просторную студию, которая была названа «Студией водяных лилий». Здесь художник реализовал свой последний грандиозный замысел – создал панели с изображением водяных лилий, образовавшие круговую панораму около 70 м в окружности. Эти картины он передал в дар Франции, и они были размещены в специально построенном павильоне в Оранжереи – пристройке Лувра. Это был триумф творчества Клода Моне.
После смерти художника сады пришли в некоторое запустение, но с 1977 г. началось возрождение Живерни. Специалисты тщательно и кропотливо воссоздали оба сада с теми же растениями, которые населяли его при жизни великого импрессиониста. И сейчас Живерни (Giverny). – самый популярный музей Франции, расположенный вне Парижа.
Закончить описание мне хочется словами самого Клода Монэ: «Я сажал их ради удовольствия, даже не помышляя, что буду их писать. И вдруг неожиданно ко мне пришло откровение моего сказочного, чудесного пруда. Я взял палитру, и с того самого времени у меня уже почти не было никогда другой модели».
Вот такая лилейная история об озере, цветке и художнике…
Большое спасибо всем, дошедшим до конца поста. Желаю Вам прекрасных радостных открытий, открытий природы, красоты и искусства.
