Грушевский Игорь Владимирович
«Привет, Салаги!» Часть первая
▼ Скачать + Заказать документы
В этом художественном рассказе присутствуют некоторые эпизоды из моего детства.
Меня разбудила Анька! Нет, ну это нормально, в полшестого утра свистеть в окно? Я ещё сплю! Вот и бабуля проснулась и давай ворчать! Мне это надо? Сколько раз предупреждал Аньку! И что? Да! Забыл сказать, почему Анька так рано примчалась. Она нашла брошенный катер. С её слов, им никто не пользовался. Руля нет, мотора тоже. Да и вёсел рядом с ним не видно. Но он – вещь! К тому же – стоящая! И это опять с её слов.
Публикация «„Привет, Салаги!“ Часть первая» размещена в разделах
Понятное дело, бабуля не то, что меня не отпустила выйти во двор, так заставила закрыть окно. Анька пыталась, что-то орать, жестикулируя, но я ничего не мог разобрать. Пришлось жестами кое-как показать, что не слышу. И всё тут! Бабуля ещё немного поворчала и легла досыпать и меня заставила. Делать нечего, пришлось лечь. Но заснуть уже не получилось. Катер! Как можно спать, когда ты узнаёшь о «стоящей вещи», как говорит Анька. Забыл сказать, «стоящая вещь» для неё почти любая новинка. Но обычно Анька не ошибалась в правильности интересных вещей. Правда, довольно часто приходилось получать за эти «стоящие вещи» тумаков. Не все соседские ребята мирились, когда посягали на их «собственность». Вот и в прошлый раз Анька заявилась к нам во двор с большим фингалом под глазом. Кто её за язык тянул в интеллигентском районе бросить фразу «Привет, салаги!» Ну и отхватила по полной. Не правду говорят, что дети врачей и учителей не дерутся. Ещё как дерутся, когда не понимают смысл, известный в районе заводской интеллигенции, детей инженеров. Ой, забыл, главное сказать, отец у Аньки капитан-лейтенант пограничного катера. Поэтому, она более-менее, разбирается в морской тематике. Ну как разбирается? Делает вид, что хорошо во всём фурычит, да только часто путает, и употребляет интересные словечки, не зная их конкретного значения. Ладно бы просто употребляла, так ещё наделяет их только ей понятным смыслом. А мне потом что? Краснеть иногда приходится. Да от бабули выслушивать, что экий я не воспитанный. Вот и за «гальюн» получил выговор от неё. Это я потом узнал, что Анька имела в виду гондолу. Нет, и всё же опасно водить дружбу с «моряками». Хотя, Аньке в Венеции понравилось бы. Вместо улиц – вода… Брр, не хочу!
Сильно не терпелось посмотреть на катер, но утром вырваться не получилось. А днём Анька, куда-то, пропала. Ближе к вечеру она меня сама нашла.
– Привет, Валерка! – радостно помахала мне Анька.
– О, привет! – крикнул я. – Где ты пропадала? Я тебя заискался. На КПП спросить хотел, а там паршивый матрос сегодня стоял. Терпеть его не могу!
– Это, что ли, Ларс?
– Он самый.
– Да ну его! Я вёсла искала. А нач. склада мне ухо чуть не оторвал! Фашист!
– Так ты что, вёсла свистнуть хотела?
– Почему так сразу и свистнуть? Взять попользоваться. На время. А потом аккуратно вернуть. Никто бы и не заметил. Как назло, он свой длинный нос туда сунул. А я как раз вёсла в «потайной лаз» совала. Ну, он и схватил меня за ухо! Как заорё т: «Ай, какой бэзобразиэ! Вот, папэ скажю, надэрёт тэбя, мало нэ покажэтса» – передразнила Анька капитана третьего ранга Чхеидзе (кстати, а говорил он почти без акцента). – Бред, какой то. Всё! Теперь больше не существует потайного лаза. Он приказал заварить его.
– Беда, – только и мог, сказать я.
– Ничего-ничего! Ни таких хитрили, новый найду!
– Мне бабуля постоянно говорит, что безвыходных ситуаций не бывает!
– Правильно говорит!
– Да, но что мы будем делать без вёсел? Где их взять?
– Я уже всё придумала?
– Так быстро?
– Мы с тобой тыщу лет знакомы! А ты меня так плохо знаешь? – и засмеялась.
– Так что? – ой, как не терпелось мне узнать.
– А мы без вёсел обойдёмся.
Меня её ответ озадачил:
– Как? Ты же сама говорила, что у катера ничего нет.
– Ну, говорила. А разве я не говорила, что можно досками грести?
– Нет! А разве можно?
– Ай, забыла сказать, – и ударила себя по лбу. – Совсем из головы вылетело. Пошли скорей!
– Куда?
– За досками?
– Так куда?
– На свалку. Бежим!
Анька так рванула, что я еле поспевал за ней. Как сказала бы моя бабуля, «бежит, как угорелая».
Прибежали быстро.
– Всё, я устал! – сказал я. – Надо передохнуть.
– Надо, – согласилась Анька.
Я сел на кусок бетонной плиты. А Анька осталась стоять.
– Садись, – сказал я и подвинулся.
– Знаешь, после встречи с каптри Чхеидзе сидеть, как-то не хочется. Постою, – сказала Анька и улыбнулась.
Я улыбнулся в ответ.
Нам пришлось два раза обойти всю свалку, что бы найти за её пределами то, что нам надо. Там валялись две доски, похожие на вёсла. Этакий детский вариант, как раз для наших рук. И Анька удумала взять худенькое бревно.
– Зачем? – удивился я.
– Как зачем? Дно мерить будем.
Вот оно как! Двухметровым бревном мерить дно. А на нашей речке до семи-девяти метров глубина. Анька мне сама показывала фарватер на «секретных» картах.
– Понимаешь, Валера, – произнесла Анька учительским тоном, – если ты копчёная курица, то не надо задавать дурацких вопросов. Понимаешь?
– Понимаю… – с досадой произнёс я.
А что мне оставалось делать, как не согласиться?
Пока шли назад я сильно устал.
– Знаешь, Ань, – начал я. – Пойду я домой, ноги болят.
– А у меня… – Анька хотела было сказать, да передумала. – Слушай, ещё скажи, что бабушка велела вовремя домой придти?
– Нет, – пришлось оправдываться.
– Ну и иди домой. Поплыву я одна. Иди-иди, чего стоишь? Пока-пока!
И быстро побежала.
– Анька, постой, – закричал я. – Я с тобой.
Эх, мои ноги! Пришлось бежать через силу. Еле догнал её возле здания морской учаги.
И чего мы сюда прибежали? Я не очень любил это место, так как много студентиков здесь крутилось во время учёбы и многие казались мне подозрительными, так как курили. В общем, не любил я их. У нас в семье не было курящих людей, у Аньки тоже.
– Ань, и чего мы сюда пришли?
– Так катер возле учаги.
– Да ты что? Не могла найти в другом месте? А вдруг катер приписан к учаге?
– Ой, да брось. Вот, смотри, наш катер!
Без руля и мотора он был, как лодка. Да ещё вода на дне.
– А с водой, что делать будем? – спросил я.
– Ой, забыла банку принести. Завтра принесу. Вычерпаем всю воду. Не волнуйся ты так. Не утонем.
– А вдруг, я плавать не умею? – а плавал я плохо.
– Ну, не утонешь, – подмигнула мне Анька.
Мне очень хотелось ей возразить, но решил воздержаться.
– Сейчас спрячем вёсла и всё! Можем идти по домам. У меня ещё дела.
Вот так мы с ней и расстались, договорившись, встретиться завтра.
Время как назло летело долго. Потом ещё и ночью не уснуть было. Всё представлял себе, как поплывём. Даже придумал, куда можно катер перегнать и спрятать. А то, мне место его стоянки не нравилось. Вдруг кому-то ещё он понадобится? А в районе руин форта первой мировой очень хорошее и надёжно место. В камышах - самое то будет.
На следующий день, как это обычно бывало, Анька запропастилась и надолго. Только через день она ко мне забежала. И сразу с порога бросила:
– И не спрашивай, где была. Вот, смотри, что я принесла? – и показала мне жестяную банку.
– Краска, что ли? – неуверенно спросил я.
– Она самая.
Вот и почему бы не сказать сразу, что краска? Почему мне надо всегда гадать и переспрашивать? Но я ей этого не сказал:
– Ух, ты! Как здорово? А зачем она нам?
– А ты не догадываешься?
Ааа! Чуть было не закричал я.
– Нет, – честно признался я.
– У катера должно быть название? – спросила Анька.
Мне хотелось затопать на месте!
– Анька, ну не томи, скажи сразу, что ты придумала?
– Валерка, не кипятись. Я придумала название нашему катеру, и во, надыбала краски. Будет он называться «Салаги».
– «Салаги»? Почему «Салаги»? – ну, умеет же Анька, сперва, разозлить, а потом так удивить, что готов стоять перед ней на коленях, лишь бы она рассказала.
– На одном из Соловецких островов Пётр I приказал построить школу юнг. Кстати, это был секретный приказ. Остров назывался «Алагом», что на Белом море. И когда уже юнги выучивались, их посылали на большие корабли. И первый вопрос у моряков был, знаешь какой?
– Какой?
– Откуда они? И они гордо отвечали, что с Алаги. Круто?
– А в чём крутость?
– Да ты что, Валерик? Школа та, самая лучшая в то время была.
– Ааа.
– Бэ! – передразнила меня Анька. – Нет, не «Алаги». Называться будет «Привет, с «Алаги!»». Вот!
– Это очень странное название.
– Ничего странного! Помнишь мне в глаз дали за «привет, салаги!»? А тут игра слов получается. И больше никто не посмеет!
– «Привет с «Алаги»»? Хорошо, с приветом понятно, а причём тогда Алага, что за Алага?
– Не тупи, Валерка! Название острова Алаг. Если мы передаём привет, то с острова. С Алага. Ты что русский не учил в школе?
– Учил!
– Плохо учил!
– Я болел тогда.
– А зря! Пропустил много.
– Так это в школе рассказывали?
– Нет.
– Анька, а тогда откуда ты узнала?
– Всё тебе возьми да скажи. Лучше пошли поскорее. Надо срочно написать название. Что бы катер сто пудово нашим был.
Анька договорила и быстро побежала вниз по лестнице, на каждом полуэтаже хватаясь за перила и громко ими гремя.
На то, что бы привести катер в порядок у нас ушло три дня. Название смотрелось красиво, и мне оно стало нравиться. Воду мы вычерпали, катер помыли. Вёсла с шестом аккуратно положили на дно. Всё, можно отправляться в путешествие. Только мы сначала решили аккуратно попробовать выйти на середину реки, проверить дно. К катеру привязали длинную верёвку, а второй конец к берёзе. И отчалили. Я оказался прав, и через несколько метров наше бревно перестало чувствовать дно.
– Я же говорил, – напомнил я Аньке.
– Ой, да ладно тебе! – Анька была не исправима.
Вдруг мы заметили, как по реке плывёт пограничный катер.
– Валерка, полундра! На дно!
Мы быстро легли на дно. Катер пронёсся мимо. И вдруг мы почувствовали, как нас закачало на волнах.
– Хватай верёвку! – крикнула Анька.
Я схватил верёвку и начал тянуть. Вдруг из воды показался её второй конец.
– Она развязалась! – крикнул я. – Что делать?
– Вёсла!
Мы схватили вёсла и стали грести. Ничего не получалось.
– Анька, мы стоим на месте! Что делать?
– Не знаю? – растеряно прокричала Анька.
Первый раз она не знала что делать. А тут, как назло, погода испортилась, налетел ветер, появились естественные волны. От пограничного катера они были намного слабее. Нас понесло на гранитные валуны, они были разбросаны вдоль берега перед бетонной набережной.
– Анька, смотри, куда нас несёт?
– Вижу!
Я посмотрел по сторонам. Если сейчас прыгнуть в воду? Мы же ведь примерно на середине реки. Может на камни не бросит? Но, я же плохо плаваю, что не скажешь про Аньку.
– Надо прыгать в воду, наверное? – предложила Анька.
– Ань, я плохо плаваю и боюсь. Тут же метров семь или девять. А я могу плавать, если дно ногами чувствую. Мне раньше просто от вида воды страшно становилась, а вдруг цунами? И волна вырастет?
– Ты про реку?
– Ага!
– Ты что, Валерик? Это в океане возможно цунами, но не на реке. Ой, смотри?
Я не успел посмотреть. Катер на что-то налетел, и мы, с диким воем, полетели на дно. Я ещё умудрился, обо что-то, удариться ногой.
Наш катер стало обо что-то бить и качать в разные стороны.
– Я попробую посмотреть, – крикнула Анька. – Ты прикинь, нас между камнями засунуло.
– Как? – удивился я.
– Скорее всего, от сильной волны.
Я поднялся и посмотрел.
– Точно!
Оказалось, что под водой были невидимые камни, и нашему катеру как раз хватило, что бы застрять между ними.
– Придётся по камням пробовать выбираться. Хорошо, что берег рядом.
– Так мы обувь намочим.
– Так сними её, – сказала Анька.
– И ты хочешь исколоть ноги? Здесь же стекла битого много.
– Ну как знаешь, – сказала Анька. – Я пошла.
Анька удачно встала на один из камней. И было, похоже, что она стоит на воде. Раз, другой и она уже на берегу.
– Ну, давай, чего ты медлишь? – крикнула Анька.
Оставаться одному на катере как то не хотелось, и я с криком последовал Анькиному примеру. И вот, я тоже на берегу.
– Даа, ну и денёк выдался, – произнесла Анька. – Ладно, до завтра!
– До завтра.
И мы разошлись по домам.
П Р О Д О Л Ж Е Н И Е * С М О Т Р И Т Е * З Д Е С Ь
© Copyright : Игорь Грушевский, 2015
