Наталья Лесных
Сказка для Настюши «Шуршик»
В маленьком дворике, в маленьком домике, в небольшой квартире на третьем этаже жила маленькая девочка Настя. Было ей три года. Три года – это совсем не мало. Это три именинных торта, это три желанных подарка и целых три дня рождения подряд. Была у маленькой Насти добрая бабушка. Были у маленькой Насти красивая мама и сильный папа. И был у маленькой Насти большой рыжий кот по имени Бонифаций. Был Бонифаций не только котом, он был для Настюши ещё и лучшим другом, и товарищем по играм, и лучшей в мире подушкой – тёплой, мохнатой шерстяной подушкой, мурчащей и молчащей.
Публикация «Сказка для Настюши „Шуршик“» размещена в разделах
Было у маленькой Насти в её маленькой жизни много радостей. И одна совсем не маленькая печаль. Приходила печаль каждый вечер, когда солнышко, устав за день, уходило спать на облако, укрывшись мягкой тучкой. Приходила неслышными лапками в настюшину комнату печаль и располагалась в ней, расстилалась, разливалась по стенам, занимала всю-всю комнату до последнего уголка. Называлась та печаль Темнота. Вам смешно? Вот и кот Бонифаций тоже смеялся: «Фыррр» - говорил, - «Ну чтуо уэто такоуэ? Ну и чтоу - тяумноууу? Не понима-а-аууу…» И спать ложился, обернув вокруг себя пушистый рыжий хвост и включив мурчалку на полную мощность.
А Настя оставалась наедине со своей печалью. Кто знает, что скрывает в себе темнота? Кого такого страшного прячет? И когда закончится? Неизвестность и непонятность – вот что было самое страшное для девочки. И, устав бояться, она тихо засыпала. И так – каждый вечер. А утром было совсем не темно, и поэтому – не печально, а очень даже весело. Один только кот Бонифаций знал о настюшиной печали. Знал, но молчал. Котов как-то редко слушают. Да и сами они не слишком разговорчивы…
Как-то раз Настя гуляла по дорожке в парке. На улице был месяц октябрь, а это, значит, что? Это значит: солнца мало, дождей много, листья на деревьях желтеют и оранжевеют на ветках, затем, подхваченные ветром, падают на землю, где коричневеют окончательно. И это очень хорошо. Потому что так забавно пошуршать по листьям : идёшь, топаешь, а они шуршат, загребаешь ногами листья, а они подлетают вверх, и плавно, шурша и шелестя, падают обратно.
Ой! Что это?.
Настя протянула руку к большому пёстрому кленовому листу, а он вдруг зашуршал и… пополз прочь. Настя поднесла к листу руку снова, и снова лист пополз в сторону. Он полз и тихо шуршал, как будто бы у него были маленькие ножки. Но ведь листья не умеют ползать – у них нет ни ног, ни лап, ни крыльев, ни плавников, даже самых маленьких. Лист дополз до края дорожки и уткнулся в бок Бонифацию. Кот некоторое время смотрел на странное явление, а потом протянул лапу и прихлопнул его сверху. Придавил. На всякий случай.
Девочка подбежала к Бонифацию и наклонилась к живому листу, чтобы рассмотреть его получше. Кот на всякий случай отошёл подальше – неизвестно ещё, что это там такое, – а то укусит ещё – хлопот не оберёшься. Странный какой-то этот кленовый лист. Другие вот лежат себе под деревом тихо-тихо и молчат, а этот шуршит и бегает зачем-то, да ещё так быстро. Ну его совсем – лучше отойти подальше. Лист лежал и не шевелился. Настя поднесла руку поближе, схватила лист за черенок и быстро подняла его вверх!.
На опавших листьях, на земле сидел… Даже и непонятно, кто сидел: то ли зверёк, то ли птичка бескрылая, то ли что ещё, непонятное. Непонятное существо было маленькое, круглое и пушистое. Больше всего оно напоминало солнечного зайчика. Только этот был живой и вполне осязаемый. Светлая лёгкая шёрстка покрывала его целиком, делая похожим на мохнатый шарик. Маленькие лапки были прижаты к груди, круглые ушки – к голове, а глаза крепко зажмурены. Непонятный явно был напуган. Очень напуган.
- «Ты кто?» - шёпотом спросила Настя. Дотронулась пальчиком до пушистого бока малыша и снова спросила, уже погромче: «Ты кто?» Мех под пальчиком оказался удивительно приятным и почему-то тёплым, хоть на улице и был холодный октябрь. Мех был удивительно светлым, лёгким и мягким, его хотелось гладить и гладить, трогать и прижимать к себе… И Настя стала проводить по бокам и спинке существа. Тот открыл один глаз. Глаз был ярко жёлтый. Глаз посмотрел вокруг и снова зажмурился. Зато отожмурился другой глаз. Он тоже был жёлтым и блестящим, как маленькое солнышко. Непонятный громко чихнул и открыл оба глаза.
- «Не знаю», сказал он. «Я ещё маленький». Голос был тихий, шершавый, похожий на песню ветерка. Или шорох белки в дупле. Или шуршиание мышки за веником.
Настя задумалась. Она такого ещё не встречала – чтобы сидел непонятно кто и вообще никак не назывался.
- «Это неправильно», – сказала Настюша, - «Неправильно. У всех должно быть имя. А у неживого – название. Я буду звать тебя Шуршик. Потому что ты, когда бежишь – шуршишь. Когда говоришь – шуршишь. И когда просто так сидишь, всё равно такой пушистый и шуршистый. Шуршик! Пойдёшь со мной?»
Непонятный задумался и моргнул. Потом ещё раз моргнул. И согласился. Согласился быть Шуршиком. И пойти с Настей – тоже. Девочка посадила пушистика в шерстяную перчатку и понесла домой. Несла очень осторожно, бережно прижимая к груди, - ведь он был такой маленький, хрупкий и лёгкий. Он, наверное, голодный… А кстати, что едят шуршики?
- Что ты ешь? - спросила Настя у своей перчатки. Не у самой перчатки, конечно, а у Шуршика, который сидел там, – Чем тебя накормить? У нас на обед был борщ и ещё котлетка с картошкой, и компот, и…
Шуршик смотрел на девочку жёлтыми глазами и не понимал, о чём его спрашивают.
Бонифаций шё л сзади и всем своим видом выражал обиду: как же так, Настя совсем забыла про старого друга кота и всё внимание уделяет этому… на мыша похожему… Бонифаций ещё немного пообижался, - но, увидев, что никто этого не замечает, решил перестать обижаться, - а не то забудут совсем, - и показать наконец этому Мышу, кто в доме самый умный и самый главный.
- Нуууу… - сказал он, - Вот яау, чтоб стать большау и сильняааууу ем молоко, колба-а-аску, мя-а-ауууско… Настяу вот кашу ест, молочкоу пьёт, как яу, а тыыыу?
- Я, чтобы стать больше и сильнее, пью солнечный свет, - прошелестел Шуршик. Самый вкусный – рано утром, - он чистый и свежий… Тот, что вечером, пахнет прошедшим днё м: ветром, дождём, бензином и многим другим.
За спиной насмешливо фыркал Бонифаций. Он не мог представить: как это – вместо живой мышки, вкусной колбаски и тёплого молочка пить какой-то солнечный свет, который ещё к тому же не мясом пахнет, а дождём и бензином.
Настя пришла домой. Вся семья уже собиралась ужинать. Поэтому Настюшу не стали ругать за опоздание, а велели скорее мыть руки и садиться за стол, обедать. Кот Бонифаций сразу же последовал второму совету: идти обедать. Первой частью, - мытьём рук, то есть лап, он решил пренебречь. В самом деле, какая мелочь, - лапы вполне можно помыть и после еды. Вместе с мордой и животом. Никуда они не денутся, под шкаф не спрячутся. Поэтому Настя пошла мыть руки, а кот – есть котлету. Каждому – своё.
Настюша очень торопилась достать Шуршика из кармана, беспокоилась, как он там, один. Поэтому старалась есть очень быстро, не капризничала и не выбирала еду. Родители очень удивились и обрадовались такому поведению. «Растёт дочка-то», - сказал папа. «Растёт, меняется», - улыбнулась мама и обняла папу. Ведь так приятно видеть, как растёт твой ребёнок. Приятно и немного грустно. Почему грустно? Ты обязательно узнаешь это, когда будет подрастать твоя собственная дочка. Или сынок.
Весь вечер Настя играла в своей комнате с Шуршиком и Бонифацием. Шуршик летал по комнате, а Боня ловил его, лапами и немножко зубами. Ловить Шуршика было очень интересно – гораздо интереснее, чем, скажем, мышь. Или муху. Потому что мышь нужно было сначала подкараулить, потом поймать. А мыши не любят, когда их ловят, и чуть что – прячутся под плинтус. Муха слишком маленькая – ловить её неудобно. И ещё муха летает очень высоко – поймать её сложно – остаётся только сидеть внизу и угрожающе мяукать. А муха не знает кошачьего языка, поэтому и не боится совсем. Рыбку ловить тоже неудобно – в аквариуме мокро и скользко. А вот Шуршик, плавно летающий перед самым носом – это совсем другое дело. Бонифаций забыл, что он уже совсем взрослый и важный кот, и бегал за ним по всей комнате, как маленький игривый котёнок, сшибая вещи на пол и громко мяукая. А Настя весело смеялась, глядя на них, смеялась и хлопала от радости в ладоши.
Тик-так, девять часов. Маленьким девочкам и мальчикам пора спать. Котам, даже не очень маленьким, пора спать тоже. Насте очень не хотелось ложиться, но ничего не поделаешь. Ночью всем надо спать, отдыхать, чтобы утром проснуться с новыми силами и хорошим настроением. Настя быстренько почистила зубы, переоделась в пижаму и нырнула под одеяло, рядом с подушкой бережно положила Шуршика. Бонифаций забрался на кровать, улёгся в ногах и завё л свою нехитрую песенку-мурчалку: «Мур-р-р» да «х-р-р-р». Шуршик сидел на краю подушки и слушал мурчание кота. И, сначала тихо-тихо, потом громче, стал подпевать ему: «му-у-уррр» да «ху-у-у-ррр». Голосок у Шуршика тонкий, шелестящий, похож был на свист ветра в проводах или плеск ручейка, а шёрстка его мягко светилась в темноте, отдавая накопленный за день солнечный свет. Это было очень красиво: два голоса, такие разные и так похожие, тонкий и раскатистый, поющие одну и ту же песенку, но по-разному. Голоса перекликались, соединялись вместе и расходились, раскатывались по всей комнате, по всем её уголкам…
Настюша слушала песенку, и ей казалось, что в комнату пришёл лес. Ей казалось, что огромные сосны качают своими лапами над головой и здороваются с северным ветром, что серая кукушка кукует негромко в вышине, что ручеёк шёпотом рассказывает лесные секреты болотцу, а мышки-полёвки топотком снуют по травке… Настя смотрела лесную сказку и не заметила, как сами собой закрылись глазки, голова склонилась на подушку, а ладошки уютно улеглись под щекой… Настя и сама не заметила, как уснула…
Вы спросите, а как же Настина печаль? Как же темнота? Неужели она не пришла в эту ночь? Пришла. Но она уже не была страшной. Она стала другом. Настиным другом. Потому что темнота – это интересно. Никогда не знаешь, что она скрывает в себе: давно забытую игрушку или нежданный сюрприз, следующий интересный день или такую вот лесную сказку. Нужно просто закрыть глаза и увидеть. А что увидеть? Это ты поймёшь сама. Когда закроешь глазки…
Спокойной ночи, Настя…
