Консультация для родителей «Приучение к труду мальчика»

Лидия Михайловна Сидоренко
Консультация для родителей «Приучение к труду мальчика»

   Подготовка мальчиков к трудовой деятельности была более длительной и заканчивалась обычно к семнадцати – восемнадцати годам. Только к этому времени подросток считался действительно окрепшим, набравшим силу, стало быть, способным выполнять нелёгкую мужскую работу, требующую порой значительных физических усилий и элементарной выносливости.  

   В семь – восемь лет мальчишку впервые сажали на коня, и он приучался ездить верхом, управлять лошадью. В летнее время, когда вся семья была занята на полевых работах, он отвозил родителям в поле обед, гонял коня на водопой. В поле мальчики оказывали отцам посильную помощь: помогали отцу разбрасывать навоз, во время пахоты подкидывали землю от плуга, чтобы он двигался легко и быстро, правили бороной и пр.

   С ранних лет мальчиков обучали пасти скот и ухаживать за ним. При этом родители старались давать задания продуманно, с «дальним прицелом». Например, отец, посылая сына убрать за скотиной, говорил как бы между прочим: «Заодно посмотри, есть ли корм у скота». Задание вроде бы одно, но посмотрите, как, с педагогической точки зрения, оно было мудро построено! Обнаружив отсутствие сена или воды, ребёнок естественно, без нажима со стороны, принимался и за эту работу. Однако она требовала уже не просто физической силы, но и сообразительности, определённой крестьянской бережливости, расчётливости. Ведь сено надо было положить не больше и не меньше нормы – противном случае скотина могла остаться к весне без корма.

  Нередко мальчиков восьми – девяти лет отпускали в пастушки (делалось это часто из бедности). Заработок не велик, в основном еда да подарки, но всё равно семье помощь – не лишний рот. В местах, где были развиты рыбные промыслы, мальчишки этого возраста наравне со взрослыми участвовали в ловле рыбы, получая от артели свой пай и таким образом внося свою долю в бюджет семьи. Такая работа поднимала ребёнка в глазах окружающих и доставляла массу удовольствия самому «работнику».   

   В десять – двенадцать лет круг рабочих обязанностей мальчика расширялся. Сын помогал боронить, сгребать сено, подавать снопы на овин и даже молотить, для чего ему иногда изготовлялся свой личный инструмент – небольшой цепок. Эти же годы мальчика начинали учить пахать и косить.

   И только с тринадцати – пятнадцати лет подростка постепенно включали в действительно взрослую трудовую жизнь. До этого возраста сам физический труд и продолжительность его строгого ограничивались. Детей к тяжелому физическому труду никогда сразу не допускали. Справедливо считалось, что ребёнок, подросток должен физически окрепнуть; как говорили крестьяне, «кости установить». Кроме того, оберегали и психику подростка, не давая ему слишком ответственных заданий, выполнение которых могло бы привести к нервным срывам, и не привлекая к эмоционально неприятным работам. Родители терпеливо ждали, пока подросток попривыкнет, научиться, подрастёт, окрепнет физически и духовно.

  Русский крестьянин великолепно знал: «Что посеешь, то и пожнёшь», т. е. какой пример, и прежде всего родительский, будет перед глазами, таков будет и результат обучения. Как правило, поначалу ребёнок обязательно работал с кем либо из взрослых – с отцом, дедом, старшим братом. Выполняя ту или иную работу, отец всегда старался сделать так, чтобы сын следовал прямо за ним. Вдвоём ведь и легче и веселее, да к тому же взрослый всегда подскажет, поможет, поддержит в трудную минуту. Это не только способствовало их тесному духовному единению, но и давало необходимый в обучении положительный пример, который из подсознательного усвоения, имитации тех или иных действий отца переходил в процесс сознательного, систематического обучения всему спектру трудовых навыков.    

   Чтобы подчеркнуть серьезное отношение к ребёнку как к работнику, показать его «взрослость», родители зачастую разрешали подростку участвовать в вечерних и ночных беседах взрослых, которые устраивались, к примеру, в период пахоты или сева. На этих беседах «старики», помимо обсуждения чисто хозяйственных разговоров, неторопливо рассказывали о былом и пережитом, приводили интересные случаи из жизни, припоминали дивные сказки, пели старинные песни. Слушая всё это с затаенным дыханием, ребёнок приобщался к традиции, включался в духовную жизнь сообщества.

   Хорошо известно, что ребёнок, взрослея, стремится скорее перестать быть маленьким воспитуемым, неопытным, которому не все доступно и можно. Мы часто замечаем, что ребёнок вдруг начинает вести себя «как взрослый». Малолетняя нянька шлёпает и ругает малыша как мама. Тринадцатилетний мальчик пытается курить, важно сплевывает по сторонам, «похабно» ругается.

    Народная педагогика знала путь преодоления подобных «трудностей роста». Если взрослые убеждались, что подросток способен ко взрослым занятиям, ко взрослому труду, они сами разрушали возрастную иерархию. Например, отец доверял сыну ответственную часть дела или «испытывал» его на небольшом участке, который разрешал обработать от начала до конца. Вспахивает поле, отец оставлял нетронутой маленькую площадку, которую отдавал целиком в распоряжение начинающего пахаря. Парнишка должен был вспахать её, потом засеять и, в конце концов, снять урожай. Это был своего рода экзамен на «взрослого человека». И тут нельзя было сплоховать, поскольку за всеми этапами работы внимательно следил его «учитель»– отец. Одним словом: «Взялся за гуж – не говори, что не дюж». Вот так и проходили эти своеобразные «соревнования» сына с отцом!

  Подобный способ трудового воспитания детей был не только разумен с педагогической точки зрения, но и психологически и социально верен. Проиграть отцу не было зазорным, да и, как говорилось народе: «Не испортив дела, мастером не будешь». Зато выиграть у отца было невероятно престижно, ибо это поднимало ребёнка на определённый «взрослый» уровень. Если сын получал свое поле, пусть совсем небольшое, то отец, семья, родня начинали относиться к нему как ко взрослому.    

   Это подчёркивал и отец: он не расточал дифирамбов сыну, а по особому хвалил его, называя «работником». Мальчишка испытывал подлинную гордость, когда слышал отцовские слова: «Слава Богу, новый помощник в семье появился»! – Или в разговоре с матерью отец произносил такие, например, фразы: «Завтра мы с сыном эту работу закончим», «Если сын пойдёт, то и дело пойдёт» и т. п. Чтобы подчеркнуть уважительное отношение к сыну, отец даже советовался с ним, как лучше сделать то или иное дело.

  Таким образом, авторитет общественного мнения зарабатывался не цигаркой, не собственным бахвальством (хотя без последнего ребёнок, конечно, не может обойтись, а качеством труда и полученными результатами.